Отягощать я вас занудными деталями не буду, скажу лишь, что на Комаровке ничего не меняется, там всегда одинаковое мироощущение — стремительно шуршащее. Про цены в Минске не особо хочется вспоминать, но так как я вообще их не очень запоминаю, то решил сделать такую вот фотопамятку.
Тенденции на Комаровке самые радужные. Наконец-то алжирская и французская картошка сдали свои позиции под неумолимым напором отечественной бульбы. Это даже как-то странно, я бы сказал.
— А у вас отечественная есть? — спросил я девушку в синем фирменном фартуке.
— Кто!? — удивилась она.
— Бульба.
— Так она вся наша, — подозрительно посмотрела она на меня.
— А где же Алжир? — я не унимался.
— А… а оно вам зачем? Наша же дешевле! — девушка по имени Марина (на бейджике так значилось) совсем растерялась. Она, наверное, подумала, что я шпион. Алжирский.
— Ну, зимой я покупал алжирскую… — и это было правдой: я даже не покраснел, что зимой так подвел отечественного производителя, который наверняка рассчитывал на мою косоглазость.
— Так то ж зимой… — протянула она. А уже лето! Зимой откуда картошка наша, всю ж съедают!
С этим трудно было не согласиться. Как, впрочем и с тем, что скора опять новая зима. А вот с тем, кто же съедает нашу картошку зимой — я бы не стл так однозначно утверждать. По крайней мере, я — не съедал.
(далее — продолжение + 33 фото под катом)
— Ну а чесночок, — тоже китайский? — Я не часто бываю на Комаровке, но точно знаю, что китайцы и чеснок на Комаровке — это почти как братья. Только ближе. И вот не лень же за десятки тысяч километров везти этот чеснок!
— И чеснок наш! — ее глаза даже блеснули от гордости. — Свой!
«Ага, — подумал я. — Доморощенный, из Зиона!»
— Так значит, он горький? А то, вот китайский был никакой…
— Очень горький, очень! — И она в подтверждение своих слов едко поморщилась. — Берите, не пожалеете!
Но тут нашу, уже более-менее дружескую гастрономическую беседу прервал высокий молодой торговец. Он стоял аж за три лотка, потом вышел в ряд и замер.
— А что-й то вы тут фотографируете? У нас тут нельзя ничего снимать! — Он и не приближался и не удалялся. Но был явно настроен не очень дружелюбно.
Я даже немного опешил. Когда вас ставят в известность, что вы на стратегическом объекте снимаете стратегическую бульбу — это производит впечатление даже на таких хладнокровных покупателей как я.
— Так я… я для рекламы! — в общем и тут я не соврал. К тому времени я уже купил и картошки и чеснока и даже кабачок.
— Не надо нам никакой рекламы!!! Запрещено тут снимать! — и он начал приближаться.
Я понял, что сейчас будет горько и без чеснока, и не стал спорить. В конце концов, подумал я, даже зимой нашу картошку разметают с прилавков. Остается только алжирская. А значит что? Значит, действительно, реклама ей не очень-то и нужна.
Вильям Цветков