Чашечка, печалька, минуточка, комментик, фейсбучек, вконтактик, помаленечку, женушка, постик, статеечка, человечек… Знакомо? Не знаю как вы, а я, когда вижу такое через слово в речи вроде бы образованного человека, сразу начинаю подозревать, что с ним что-то не так. Но что именно? Почему человек так изъясняется? Что руководит им и направляет его речь в это русло? Незнание? Неуважение? Подсозание?
«Да-с», «нет-с», «чего изволите-с». В XIX веке «слово-ер» — буква «с», добавляемая к концу слова, — выражал уважение к собеседнику. Это «с» осталось от вежливого обращения «сударь».
Когда-то образованные люди, дворяне, высказывали таким образом почтение к старшим по возрасту или по чину. Постепенно «слово-ер» ушёл из языка дворян (юного Евгения Онегина осуждали патриархальные соседи: «Все да да нет; не скажет да-с / Иль нет-с») — зато остался в языке купечества, мещанства, мелкого чиновничества и прислуги. Частое употребление его в речи стало простейшим способом высказать должное почтение к тому, кто стоит выше на социальной лестнице. Такой чисто технический приём, доступный каждому, независимо от уровня образования и умения красиво говорить: прицепил «с» к концу каждого второго слова – и уже никакая важная персона не обвинит тебя в недостаточном уважении.
«Слово-ер» исчез из русского языка после Октябрьской революции, официально упразднившей прежние чины. В современном русском языке, вроде бы, нет аналогичного приспособления для гарантированного обеспечения формальной вежливости речи… Или теперь уже есть?
Похоже, что за последние годы эту функцию взяли на себя уменьшительно-ласкательные суффиксы. Офисные работники, имеющие дело с клиентами; рядовые чиновники, принимающие посетителей; мастера во всевозможных мастерских и ателье – предлагают «скидочки», продают «билетики», выдают «справочки», чинят «машиночки», снимают мерки с «ручек» и «ножек» до 46-го размера включительно.
Что с нами? Где это мы? Кем нас считают все эти люди? – несмышлёными детьми, которых таким образом запросто удастся уговорить съесть манную кашку вместо мороженого, и ещё заплатить за неё двойную цену? Или буйными сумасшедшими, с которыми санитары не спорят, а говорят успокоительно: «Сейчас сделаем укольчик…»
Эта манера для смягчения социальных контактов отгораживаться от собеседника толстой подушкой из уменьшительно-ласкательных – крайне некрасивая и одновременно чудовищно привязчивая. Оглянуться не успеешь, как и сам начинаешь говорить так же, особенно где-нибудь в паспортном столе: «Мне вот надо получить справочку…»
Что тут делать? Помнить, что всё это фальшивое умиление нужно лишь тем, кто, во-первых, недостаточно свободно владеет русским языком, а во-вторых, мало уважает собеседника и ждёт от него ответного неуважения – вот и отгораживается на всякий случай ватным щитом. Держать себя в руках, чтобы не пополнять собою ряды подобных носителей языка. В общем, относиться к собеседнику уважительно (то есть как к равному), а к родному языку — осмысленно и бережно: он у нас один.